В продолжение серии бесед о современной китайской поэзии представляем интервью У Ан·巫昂 – одной из основных фигур в группе поэтов телесного низа, увлечённого провокатора и страстного нонконформиста. У Ан живёт в Пекине, ведёт микроблог, много публикуется и пишет картины.

Переводы её стихов можно прочесть в предыдущем посте.

стихо(т)ворье: Что такое для Вас язык поэзии – каким он должен быть?

У Ан: Для меня язык – это материал поэзии, а поэт – тот, кто отбирает и компонует его. Думаю, что язык хороших стихов прост, прям, чист, ясен, безыскусен и глубок.

Если тот, кто пишет стихи, называется поэтом и если поэзия сама по себе лишена какого бы то ни было порога, то стать поэтом – проще простого. Но хороший поэт сливается со своей поэзией воедино. Их очень сложно отслоить друг от друга.

стихо(т)ворье: А как Вы относитесь к китайской поэтической традиции?

У Ан: Больше всего мне нравятся песни-юэфу[1]. Кажется, лет в двенадцать-тринадцать мне доставляло особенное удовольствие писать с друзьями юэфу и классические пятисловники[2]. Ведь этот тот самый возраст, в котором герои Сна в красном тереме начинают создавать общества любителей поэзии[3]. До сих пор иногда мне нравится писать пятисловники на досуге.

Один мой приятель, занимающийся китайской живописью, как-то сказал мне, что наибольшее преимущество традиционной живописи заключается в том, что она не заставляет растрачивать попусту душевные силы, не использует эмоциональных переживаний. Мне кажется, что и с классическими стихами всё так. Чтобы писать в современных форматах, нужно вкладывать в них душу, задействовать чувства, а в классике вполне можно ограничиться невнятными грустью, потерянностью, ощущением пространства.

стихо(т)ворье: Что в целом отличает современную китайскую поэзию?

У Ан: У современной китайской поэзии как раз таки нет одной отличительной черты. Это-то и можно считать её главной характеристикой. Разнообразие, разрозненность – на самом деле это всё очень интересные особенности. Когда прошла эпоха литературы как ведущей отрасли, когда схлынула лихорадка поэтических BBS-форумов, все укрылись, как затворники, в своих мирках, создавая и публикуя стихи очень ограниченного охвата. Каждый говорил практически сам для себя, словно бы больше ни одно стихотворение и ни один поэт не смогут никого сплотить вокруг себя, не смогут поразить всех. Но кто-то всё равно продолжает писать стихи. И всё больше молодых людей становятся поэтами. Это-то и забавно.

стихо(т)ворье: Кто из поэтов – китайских и иностранных – оказал на Вас наибольшее влияние?

У Ан: По правде сказать, их много. В юности это был Гу Чэн·顾城[4], общепризнанно самый одухотворённый и одарённый из туманных поэтов. Потом одно время мне особенно нравились стихи Дин Дана·丁当[5].

Из иностранных поэтов это Марина Цветаева и Константинос Кавафис. Некоторые цепляли меня лишь короткое время, а потом любовь уходила к другим.

стихо(т)ворье: Заслуживает ли внимания новое поколение китайских поэтов, скажем, те, кто родился в 80-е?

У Ан: Сейчас заслуживают внимания уже те, кто родились в 90-е и в 2000-е. Конечно, всегда нужно следить за всё более молодыми именами. Они символы непредсказуемости и преисполненного энергии будущего.

стихо(т)ворье: Кто составляет самые интересные, активные и авангардные силы сегодняшней поэтической жизни?

У Ан: Я не могу ответить на этот вопрос. Наверно, всё дело в слове “самый”, смысл которого ускользает от меня.

стихо(т)ворье: Как Вы относитесь к интернет-творчеству?

У Ан: Сегодня доступ в интернет – это часть базового образа жизни. Любой может делать в сети то, что он хочет, в том числе постить свои стихи. Под интернет-литературой в Китае часто имеют в виду те окололитературные обывательские опыты, что вывешивают в сети в свободный вечер. Они отличны от чистой литературы. Стихи, мне кажется, – часть чистой литературы, поэтому большую часть интернет-творчества я не воспринимаю. Скорее слышала о нём, но никогда не находила времени всерьёз прочесть и никак не могу выразить своё к нему отношение.

Однако те стихи, что публиковались в эпоху BBS имели широкое хождение. Новые произведения тогдашних авторов читались в первую очередь в сети. Один за другим циклами появлялись и исчезали всё новые страстные, одухотворённые, вызывающие изумление, удивительно динамичные и невероятно стремительные поэты – и плохие, и хорошие. На смену им рядами вставали свежие силы. Это всегда так, и так и будет.

стихо(т)ворье: А есть ли будущее у стихов на диалекте?

У Ан: Это тоже одна из форм творчества. Как и у всех прочих, у неё есть право на существование.

стихо(т)ворье: Возможен ли китайский поэт-билингв?

У Ан: Пожалуй, почти невозможен. Причина в том, что большинство китайских поэтов недостаточно хорошо владеют иностранными языками.

Конечно, гипотетически такая возможность всегда существует, и наше будущее – мир преодоления любых границ, что уж тут говорить о билингвизме.

14 июля 2015

Пекин

[1] Юэфу·乐府 – формат традиционной лирической поэзии, представляющий собой обработку образцов песенного фольклора или стилизацию под народное песенное творчество.

[2] У классического уставного стиха существовало два традиционных размера – пятисловник и семисловник (по количеству односложных слов в строке).

[3] Сон в красном тереме·红楼梦 (XVIII в.) – наиболее популярный из четырёх классических романов Китая. Его главный герой – наследник семейства Цзя, беспечный Цзя Баоюй, погружённый в мир романтической фантазии. Юного Баоюя и его болезненную кузину Линь Дайюй связывают в книге особые узы – оба они страстно любят музыку и поэзию.

[4] Гу Чэн (1956-1993) – один из наиболее ярких представителей туманной поэзии начала 80-х. стихо(т)ворье уже писало о нём.

[5] Дин Дан (1962– ) – один из основателей журнала и поэтической группы Они (наряду с Хань Дуном и Юй Цзянем).