Его можно было бы назвать китайским Лоуренсом Ферлингетти – он тоже поэт, управляющий книжным магазином. Ли Хань·李寒 (Цинлан Ли Хань·晴朗李寒) – это псевдоним Ли Шудуна – писателя, переводчика с русского, автора пяти поэтических сборников. Он родился в 1970 году в провинции Хэбэй, окончил факультет иностранных языков Хэбэйского педагогического университета по специальности «русский язык» и несколько лет жил и работал в России.

Сейчас Ли Хань вместе с женой живёт в Шицзячжуане. Он член местного Союза писателей, лауреат 6-й премии для молодых поэтов Поэтического журнала·诗刊 (2008), 2-й поэтической премии имени Вэнь Идо (2010), Китайской премии за перевод современной поэзии (2012), 5-й переводческой премии Хоутянь (2015) и многих других. Его переводы публиковались в составе Антологии современной российской женской поэзии, Антологии современной российской поэзии, Полного собрания стихотворений Б.Л. Пастернака, Собрания стихотворений А.А. Ахматовой, книги переводов Инны Лиснянской, собрания переводов Глеба Шульпякова и других изданий.

Многие его стихи в той или иной степени говорят о самой литературе. Образность Ли Ханя построена на возможности образности – он описывает сами средства описания. Это поэзия о возможности поэзии, и не только о вплетении её в реальность, которая под этим углом зрения может быть только всеохватно языковой, но и самой реальности, которая конструируется путём нанизывания значимых для автора читательских смыслов.

Словесность в стихотворениях Ли Ханя выпукло материальна, он сам пишет, что «слова прорывают клетку плоти» и скрупулёзно описывает пыль в уголках полок своего книжного магазина, он гладит слова, ходит по ним, собирает письменные знаки, как собирают кунжутное семя (человек, собирающий кунжутные зернышки·捡芝麻的人). Мы видим фетишизацию книги как объекта. Даже свою будущую физическую смерть он осмысляет через превращение тела в элемент письма. Однако при ближайшем рассмотрении можно увидеть, что фигура автора никуда не девается, не растворяется в иероглифическом знаке, а проступает в каждой черте – автор упивается властью, которой наделяет слово, и под личиной китайского речевого этикета ясно прочитывается, что производство смыслов он считает высоким предназначением, а свою позу – оправданно пафосной.

Традиционное явственно проступает в текстах Ли Ханя, и не только в таких образных элементах, как старик-мудрец у водной глади, – он также очень традиционен в отношении иероглифического образа: семантическая составляющая иероглифа и его визуальная составляющая видятся ему вещами взаимодополняющими. В стихотворении иероглиф «любовь» колет мне сердце·爱:这个字刺痛了我的心 он сетует на реформу по упрощению иероглифов, проведённую в КНР в середине XX века – Ли Хань недоволен тем, что в результате реформы китайский язык утратил многие возможности визуального выражения, что он пытается компенсировать, заключая в кавычки значимые единицы письма.

союз слов·文字之交

 

как два диких зверя, движущихся

в необъятном мире по своим жизненным траекториям,

никогда не соприкасаются друг с другом

 

чтобы выжить, они без устали бегут

каждый по своей территории,

глубоко погружённые в мелочную повседневность

 

но через слово другого,

далёкого-далёкого, наконец чуют

дыхание такой же крови

 

3 июля 2014 года

 

像两头有着各自生活轨迹的

野兽，在苍茫的世界上，

从未有过一点的交集。

 

他们在自己的领地，为了生存

不停地奔走，深陷于

日常的琐碎。

 

而通过对方的文字，

远远地，他们就嗅出了

同类的气息。

 

2014年7月3日

перевод Елизаветы Абушиновой

раны слов·文字之伤

 

некоторые боятся слов, боятся, что точка

как пуля

попадёт им в сердце.

боятся, что черта

как острая пика проткнёт их личины

ещё боятся, что откидная черта

как разящая алебарда

клинком мотыги

перерубит опору у них под ногами

они боятся, что иероглиф

выбросит бушующий пламень гнева, захлестнёт небо потопом

боятся, что ключ иероглифа

ввергнет их в вечный ад

я слышал треск слов, зажатых

в газетных щелях, их тоненький визг

я видел кровь слов

из микрофонов текущую наземь

древние слова ножом мясника

лишены головы. им обрублены руки и ноги

слой за слоем сквозь мелкое решето

были выбраны, отфильтрованы

прекрасные слова как увядшие бабочки

стали музейными экспонатами

заколочены в солидные бумаги политиканов

и их вонючие рты

о, эти многомилионнолетние коды

таят неведомые пророчества

те кто коробили слова

те кто ссылали слова,

кто загоняли их в тюрьмы –

слова в конце концов поведают истину

с их мёртвых лиц

сдёрнут разукрашенные личины

 

1-2 января 2011 года

 

有人害怕文字，怕一个字的一点

会像子弹

击中他们的心脏。

怕一个字的一横，或者一竖

如锋利的长矛，戳穿他们的面具。

也怕一撇，或者一捺，

如舞动的大刀

强劲的锄头

会砍断刨除他们脚下的根基。

他们怕偏旁

喷出愤怒的烈火，泄下滔天的洪水。

怕部首，

把他们打入万劫不复的地狱。

我听到文字的火焰，夹在

报纸的缝隙中尖叫。

我看到文字的血，

从麦克风里流向大地。

古老的文字，被一把把屠刀

截肢，斩首，

被一层层细密的筛子

挑选，过滤。

美丽的文字，像枯死的蝴蝶，

被制成了标本，

钉死在政客厚重的文件，

和腥臭的嘴里。

啊，这些流传千万年的密码

隐含着不为人知的神谕。

那些让文字扭曲的人，

那些把文字流放，把文字

打入囚牢的人，

文字最终将说出真相，

从他们僵尸的脸上

撕毁粉饰的面具。

 

2011年1月1日-2日

 

перевод Елизаветы Абушиновой

Микроблог Ли Ханя

https://www.weibo.com/qinglang1970

Блог Ли Ханя

http://blog.sina.com.cn/s/blog_48353d920102e60v.html

Тексты по-китайски

https://www.douban.com/group/topic/16116173/

Переводы Ли Ханя на китайский (Ольга Седакова)

http://blog.sina.com.cn/s/blog_48353d920102e5rj.html