Тан Цзюань·唐捐 – псевдоним тайваньского поэта Лю Чжэнчжуна, который родился в 1968 году в городе Цзяи. Тан Цзюань – доктор литературоведения Национального тайваньского университета. Он долгое время работал редактором известных на Тайване периодических изданий Голубая звезда·藍星詩學 и Тайваньский научный журнал стиховедения·台灣詩學學刊.

Сейчас Тан Цзюань преподаёт на факультете китайской литературы в Национальном тайваньском университете. Тан Цзюань – автор шести поэтических сборников, нескольких книг эссе, критики и научных работ. Его перу принадлежит антология тайваньской «военной литературы» и Хрестоматия современной литературы·當代文學讀本.

Тан – обладатель крупных литературных наград: премии «четвёртого мая», литературной премии Лян Шицю, литературной премии газеты China Times·中國時報, литературной премии газеты United Daily News·聯合報, литературной премии газеты Central Daily News·中央日報, городской литературной премии Тайбэя и многих других. Его поэзия балансирует в пространстве между локальной тайваньской культурой и мировой синофонией, между глубоко традиционным и радикально авангардным.

стихо(т)ворье: Что такое для Вас язык поэзии – каким он должен быть? Как соотносятся поэзия и поэт?

Тан Цзюань: Поэт – любимое дитя языка. Он разработчик, он экспериментатор, который раскрывает все возможности языка как такового. Поэтический язык не просто обладает силой описывать реальность, он должен быть нацелен на выражение и объяснение.

«Поэзия» ухватывает момент словесного противоборства поэта и мира, но и задаёт связь между «я» и «другими». Конечно, поэт не должен заполонять всё своим разбухающим «я». Чем больше он понимает язык, тем в большей степени он знает, как отдать ему свои глаза, мозг и речь.

С другой стороны, каждый китайский поэт – это инструмент, издающий звуки, в руках «духа китайского языка». Поэт получает удовольствие в том числе от того, что на нём играют.

стихо(т)ворье: Можно ли сказать, что поэтический язык – девиация по отношению к языку разговорному? Поддерживаете ли Вы такую точку зрения?

Тан Цзюань: Поэт обязан ежечасно настраивать точность своего языка, чтобы он соответствовал чувствам, а также окружающим предметам и явлениям. В этом смысле поэтический язык смещён в сторону от разговорного, это можно утверждать со всей уверенностью. Но в некоем абсолютном смысле поэзия по отношению к разговорному языку – более чёткая и пронзительная его форма, указующая на суть вещей. Поэтому мы так усердно стремимся изменить язык – не для того, чтобы отойти от повседневности или отдалиться от мира, а чтобы иметь возможность высказаться о них более мощно.

стихо(т)ворье: Кто из поэтов оказал на Вас наибольшее влияние?

Тан Цзюань: Думаю, Дилан Томас, чьи стихи обладают силой, подобной шторму. Каждое его произведение потрясает. У Рильке тоже очень глубокие, плотные, многомерные стихи, которые сочетают в себе идею и чувство. Для меня Рильке – воплощение идеального поэта.

Ещё скажу, что произведения Ян Му·楊牧 – это отчеканенный сплав традиции и современности. Для меня Ян – это воплощение поэтической самобытности Тайваня, ответ на вопрос, как писать стихи по-китайски на Тайване.

стихо(т)ворье: Как Вы относитесь к китайской поэтической традиции?

Тан Цзюань: Традиционная китайская поэзия за три тысячи лет подарила нам богатейшие возможности исследования основ китайской письменности, сверкающей, как звёздное небо. Всякий раз, когда мы пишем стихи на китайском, мы должны трезво смотреть на своё творчество. Однако только «вбирать» недостаточно, нужно ещё «переваривать». Я считаю, что когда современный поэт преобразует классическую поэзию, нужно не бояться делать это неистово, яростно, перелопачивая её и меняя под себя. Непременная забота о чистоте поэтической традиции – удел учёных-классиков! Поэт своим словом способен преобразовать и расширить традицию, впустив в неё больше современности.

стихо(т)ворье: Что отличает современную поэзию на китайском языке?

Тан Цзюань: Китайская поэтическая традиция очень богата, но «современный китайский язык», древнекитайский язык, новый китайский язык эпохи Республики имеют очевидные различия. На современном китайском пишут всего один век. «Поэзия на современном китайском языке» – это тело юноши, в котором живёт душа старика. Это начинающий подмастерье, который глядит впервые на многообразие новых для себя техник. Но в его крови уже давно заключено удивительное дарование.

Современная поэзия материкового Китая богата театральностью, она отражает стремительное развитие Китая в течение нескольких десятилетий. У тайваньской поэзии своё развитие. Она наследует многое из того, что ценно в культуре материкового Китая, но в то же время развивается в своём, бурном и шумном, ритме субтропиков. Поэзия на китайском языке соединяет контрастные полюса обоих берегов и – шире – многих мест. Я верю, что это большая удача.

стихо(т)ворье: Есть ли будущее у поэзии на диалектах?

Тан Цзюань: Кантонский или, положим, миньнань[1] – это, по сути, всё тот же китайский язык, мощный, многоликий, многоголосый, тонкий в изображении чувств. Он соединяет локальное и аутентичное – на южных диалектах можно продекламировать любой отрывок из древних книг. Но я хочу сказать, что все эти преимущества могут гармонично влиться в «современный китайский язык». Если все пишут на общепринятом языке, тем самым мы способствуем формированию общего тела китайской литературы. Поэт не обязательно должен упорно придерживаться «местного произношения», но он может использовать местную лексику, чтобы максимально раскрыть границы «современного китайского языка». Даже в рамках традиции «унифицированного» китайского языка поэты по-прежнему сохраняют права и обязанности в отношении языкового эксперимента.

стихо(т)ворье: Есть ли среди тайваньских и гонконгских поэтов билингвы? Возможна ли двуязычная поэзия на основе китайского языка?

Тан Цзюань: Некоторые поэты в Гонконге – билингвы, они знают английский. На Тайване старшее поколение поэтов говорило по-японски. Двуязычие – это важный источник для творчества. Но я думаю, что поэзия часто – непостижимый дух, что таится в глубине вполне определённого языка. Поэт пишет на языке, которым он владеет лучше всего, с помощью которого он может коснуться людского сердца, расшевелить его.

стихо(т)ворье: Современная тайваньская поэзия – в большей степени стихи «для уха» или «для глаза»?

Тан Цзюань: В 60-е в тайваньской поэзии бытовало представление о том, что «традиционные стихи слушаются ухом, а современная поэзия слушается сердцем». Поскольку визуальность и архитектурность китайского языка очевидны, на Тайване визуальная поэзия приобрела колоссальную популярность. Сам концепт «звука» и акцентуации, безусловно, меняется, но «акустические» стихи не могут исчезнуть. Я верю, что лучшие поэты Тайваня могут ожидать того, что их произведения окажутся хороши и для ушей, и для глаз.

 

11 марта 2018

Тайбэй

 

[1] Южноминьский язык – один из диалектов китайского языка (согласно другой точке зрения – один из китайских языков). Распространён в китайской провинции Фуцзянь и на Тайване, во многих странах Юго-Восточной Азии. На нём также говорят во многих чайнатаунах по всему миру. Это один из самых распространённых языков китайской эмиграции стран Юго-Восточной Азии.

 

 

спасибо Дарье Валеевой за помощь в подготовке материала