Противостояние двух лагерей: народных·民间 поэтов и поэтов-интеллектуалов·知识分子 – задаёт главный вектор поисков китайского стиха в 90-е годы. Основными рупорами «народнической» парадигмы в течение всего десятилетия неизменно выступают Хань Дун и Юй Цзянь – оба публикуют колоссальное количество статей и эссе-манифестов о собственном видении поэтического творчества и месте поэта в новой литературе. На противоположном конце шкалы, среди отчаянно обороняющихся «интеллектуалов», самый мощный голос принадлежит Си Чуаню, основателю журнала Тенденция·倾向 и известному переводчику англо-американской поэзии.

В творчестве Си Чуаня обычные отношения между первичными и вторичными текстами порой оказываются инверсированы – другими словами, его поэзия разъясняет его поэтику, а не наоборот. Примером намеренной многозначительности Си могут служить три наиболее важных для него метатекста, укладывающиеся в рамки общих трендов «интеллетуалистского» направления. Это, во-первых, эссе Самоопределение искусства·艺术自释, написанное в 1986 году и опубликованное в знаковой книге критика Сюй Цзинъя·徐敬亚 Грандиозная картина китайской модернистской поэзии 1986–1988·中国现代主义诗群大观1986~1988, во-вторых, длинная статья 1995 года О девяти проблемах поэтики·关于诗学中的九个问题 и, наконец, серия афоризмов под выразительным названием Алхимия стиха·诗歌炼金术. Алхимия была увидела свет в 1994 году, но через пять лет Си Чуань расширил и изменил первоначальный вариант для публикации в сборнике Пятна воды·水渍 (2001).

Если первые два текста представляют собой простые рассуждения поясняющего свойства о поэзии, то Алхимия – это нечто среднее между вторичным и первичным текстом, между критическим и творческим форматом. Предлагаем читателю вступить в это сложное пространство образного языка, граничащего с поэтическим, через перевод Самоопределения искусства и Алхимии стиха в версии 1999 года.

Самоопределение искусства

Сичуаневский стиль – вот шутливое название, созданное моим другом Ли Дуном·李东. Оно говорит само за себя, но под этим знаменем – лишь я один. Для меня существовать пред лицом поэзии – всё равно что существовать перед лицом веры. Для меня поэзия должна иметь дело с естеством; человек – это отзвук природы, величие человека – в величии естества.

Для меня толерантность – это великая сила, и я учусь ей у Софокла, Сапфо, Катулла, у великих мастеров – Ли Бо^[1], Гёте, Паунда, Франсиса Жамма. Я вовсе не сторонюсь других, мы идём рука об руку, однако я не похож на них – я отрицаю, и я же утверждаю, моя поэтическая мысль и свободна, и ограниченна.

Поэзия сама по себе должна обладать некой жизненной силой: поэт создаёт стихи, у них появляются имена, фамилии, профессии; сколько они проживут зависит от их способности к самопитанию. Поэт – и бог, и демон, его произведения загадочны и удивительны, но это вовсе не мистификация. Я не стремлюсь поднимать шумиху, мои ориентиры – вода, воздух и голубое пламя, что таятся под коркой льда. Поэзия обладает качественными различиями на трёх разных уровнях: первый – техника, второй – разум, третий – истина. Но истина, о которой я говорю – всего лишь своего рода догадка, такая истина рождается из мудрости и проявления поэтической изобретательности.

Существуют четыре мерила для выявления достоинств и недостатков стиха: первое – насколько стихотворение приближается к вечной истине; второе – насколько в произведении мир иной проявляется сквозь мир насущный; третье – насколько совершенны структура стихотворения и мастерство поэта; четвёртое – насколько интенсивно то эстетическое наслаждение, которое получает читатель от стихотворного произведения как от эстетического объекта. Позвольте мне взять от самой сути древней литературы и воссоединить это с духом современности. Позвольте мне встать лицом к лицу с религией и вовлечь поэзию в круговорот естества, позволив ей обрести жизненную силу. Такая поэзия исполнена спокойного умиротворяющего света. Позвольте мне ограничить себя. Позвольте обуздать все нестройности языкового материала, устремиться к совершенству формы, звука, образа. Я не приемлю лжекорифеев современной поэтической арены, их лукавых лжеистин, афоризмов, подобных редким искрам мысли, пустоты, зияющей меж новым и старым. Мне противны эти замшелые мерила творчества поэта: дутая слава, напыщенность, нагромождение поэтических образов; мне претят вырождение романтизма и героизма, то очищение, тот катарсис, который они насильственно вызывают страстью к разрушению; претят все эти дешёвые вскрики и мелочные душеизлияния. В эту эпоху душевных скитаний, позвольте рассказать вам о моей обители.

^[1] Ли Бо (701-762/3 гг.) – один из известнейших и наиболее почитаемых поэтов золотого века китайской поэзии – эпохи Тан.

Алхимия стиха

1: Поэт не простец и не патриций. Он тот, кто воспринимает мысль и экспрессию.

2: Поэт – в своём роде интеллектуал. Он альтернативный труженик.

3: По необходимости молчание, по необходимости одиночество, по необходимости беспутство, по необходимости безделье.

4: Но кичиться своим образом жизни не стоит, ведь это – самая ничтожная часть поэтической жизни.

5: В процессе творчества не стоит переживать из-за своего поэтического авторитета.

6: Поэт – средоточие прошлого, настоящего и будущего. Мечты и грёзы поэта не принадлежат ни к миру прошлого, ни к миру настоящего, ни к миру будущего.

7: Достоинство поэта проявляется в непрестанно волнуемой творческой силе.

8: Работа над собой необходима, но работа над собой не равна творческой силе.

9: Следует остерегаться занимательности.

10: Традиция вовсе не синоним посредственности, новаторство не подразумевает низкого уровня поэзии.

11: Традиционно слишком много значения придаётся отношениям поэт–поэт и поэзия–поэзия и игнорируются отношения поэт–не поэт и поэзия–не поэзия.

12: Раз поэт пребывает в благодати, он должен вещать с высоты своего предопределения.

13: Нарекая сущее, поэт удерживает мироздание.

14: Стремление к власти нарекать всё сущее есть стремление к оригинальности.

15: Поэт должен преодолеть три преграды: эго, альтер-эго и супер-эго, он должен реинкарнировать все свои прошлые эго.

16: Состав эго: внешнее эго и внутреннее эго.

17: Состав внутреннего эго: логическое эго, эмпирическое эго и фантазийное эго.

18: Неизбегаема противоречивость.

19: Поэты верят в силу вдохновения и мистическую передачу великой истины. Им больше необходимы квазирелигия и квазифилософия, чем религия и философия как таковые.

20: Квазифилософия обнаруживает изломы мысли, квазирелигия указывает на эстетическую ценность веры.

21: Когда невежество почитается властью – это самое большое невежество.

22: Знание как источник творчества в процессе самого творчества преобразуется.

23: Без тайны литература не может существовать.

24: Сторонись предсказаний.

25: На стыке веры и суеверия поэт – своего рода алхимик.

26: Я могу смириться со смертью поэта, но не могу смириться со смертью поэзии.

27: Вдохни в поэзию жизнь, пусть она встрепенётся.

28: Поэзия – парящее в воздухе создание.

29: Поэзия – это и радость, и печаль, талант и дурачество.

30: Поэзия – способ души доказать своё существование.

31: Поэзия способна явить миру всё, что скрывает человеческая душа, выставляя её при свете дня такой, какая она есть.

32: Это явление души неразрывно связано с общечеловеческим счастьем.

33: Чудачество – это до некоторой степени побег.

34: Высмеивать то, что хотелось бы скрыть, – признак скудомыслия.

35: Прежде всего надо горячо любить жизнь, потом нужно ей пренебречь. Любовь к жизни обогащает поэзию, пренебрежение к жизни поэзию оттачивает.

36: Однако человек, которому недостаёт жизненного опыта, вряд ли сможет понять подлинное искусство.

37: Поэзия вечно пребывает меж двух духовных начал.

38: У поэзии существуют свои ограничения.

39: У поэзии есть объект обращения.

40: Поэзия нуждается в духовных горизонтах.

41: Дух поэзии подобен опоре здания: здание обрушится, опора выстоит.

42: Целомудренная поэзия отрицает, гуманная поэзия снисходит и прощает.

43: Необходимо развивать порывы фантазии, но не пускать их на волю, а изваивать их наново.

44: Возможно, нести околесицу.

45: От экспериментальной поэзии до трансцедентальной поэзии лежит путь восхождения поэта на сверхуровень.

46: Вдохновение – это открытие. Открытие проникающего свойства.

47: Красота подлинной, крепкой поэзии противостоит красоте поэзии притворной, больной.

48: То, что можно классифицировать как особенность подхода – будь то гнев, благоговение, восхищение, презрение – не есть средоточие поэтической силы.

49: Я понимаю отточенную шероховатость.

50: В недрах поэзии таятся силы, от неё отпавшие. То, как поэзия правит их в своей монолитности, создаёт поэтическое напряжение.

51: Только неискренние люди испытывают необходимость говорить об искренности – нельзя позволять искренности вредить поэтическому.

52: Можно писать и пролетарскую поэзию, и аристократическую, и буржуазную, нельзя – только мещанскую.

53: Никогда не говорите, что вы достигли подлинности, подлинность – вот кошмар поэтики.

54: Если говорить о поэтическом языке, то существуют три вида поэзии: лирическая, драматическая и повествовательная. Тех, кто в своих произведениях способен сочетать все три вида, можно называть мастерами.

55: Включать критику в поэзию – всё равно что включать в поэзию анализ, при этом анализ поэтический не есть то же, что анализ теоретический.

56: Куда интереснее афоризмов – лжеафоризмы.

57: Богатая поэзия требует энергии, злободневная поэзия требует риска.

58: Концентрированная, плотная поэзия с лёгкостью привлекает внимание, ведь она удовлетворяет интеллектуальное любопытство.

59: При наилучшем раскладе любой вздор поэта может стать хорошим стихотворением.

60: Обо всех явлениях в мире можно рассказать. До того, как будет найден способ рассказать о них, поведать о них невозможно.

61: Язык должен быть соразмерен с природой, с жизнью. Жизнь и естество должны стать критериями поэзии.

62: Поэтический язык не то же, что повседневная речь, и даже если поэт в своём произведении использует разговорный язык, то функция этого языка в стихе совсем иная.

63: Язык должен соприкасаться с вещами, и даже язык фантазии должен касаться плодов фантазии.

64: Язык в процессе метаморфоз образует парадоксы.

65: Хороший поэт одним прикосновением превращает железо в золото.

66: Чувство качества поэзии проявляется в гибкости стиха.

67: Чувство элементали поэзии проявляется в восстановимости стиха.

68: Поэтическая форма и есть музыка стиха.

69: Внешняя форма стихотворения может быть использована неоднократно, но внутренняя форма – только единожды.

70: Разный языковой темп порождает разное знание. Схожий языковой темп в разных произведениях одного автора создаёт авторский стиль.

71: Тип поэтичности: непринуждённое течение речи.

72: Тип поэтичности: неосознанное течение речи.

73: Тип поэтичности: экстатический отзвук в минуту кульминации речи.

74: Тип поэтичности: пустота духа в моменты обрыва речи.

75: Тип поэтичности: процесс затухания пламени речи.

76: Тип поэтичности: антипоэтичность.

77: Так называемая «основная мысль» не может передать сущности экспрессии как таковой.

78: Чтобы писать маленькие стихи, необходимо большое мастерство.

79: В сущности, по небольшим стихотворениям можно судить о технике поэта, по крупным – о его творческих возможностях.

80: Поэзия – явление многоуровневое. Поэзия в первую очередь – это она сама, уже потом – трамплин, намёк.

81: Завершённость произведения подразумевает под собой его самодостаточность.

82: Всякий раз, когда кисть поэта замирает, нужно вернуться к первоначальному истоку испить вдохновения.

83: Все печали, все радости в конце концов становятся песнями.

84: Высший уровень поэзии – это не многоцветье сада, а монохромность небес и океана.

85: История для китайцев – что миф для древних греков.

86: Не существует поэзии, изолированной от истории, мифа и существования, как не существует и языка, изолированного от них.

87: Поэт должен остерегаться давать поэзии какие-либо определения.

88: Если невозможно стать хорошим поэтом, можно стать хорошим читателем.

89: Нужно насколько возможно разделять тайны предшественников – поэтов и писателей. Не стоит воспринимать предшественников как образцы для подражания – но как друзей.

90: Одобрение читателей почивших куда важнее, чем одобрение живущих ныне.

91: Мастер – это полпоэта.

92: Большие мастера стирают со своих произведений блеск.

93: Со всеми второсортными произведениями можно и поступать по шаблону.

94: Секрет успеха для хитроумных и ленивых – довести до крайности все преимущества никчёмных произведений.

95: Секрет успеха для глупых: придерживаться глупости.

96: Утвердить второсортного поэта и восхвалять его как идеал. Цель этого – в признании второсортной поэзии, в прощении её.

97: От хороших стихотворений у читателя должно возникать чувство, будто он заново родился.

98: Поэзия никогда не склонит голову перед какой бы то ни было непоэтической силой. Это подтверждение независимости творчества.

99: Чем спорить с людьми, лучше спорить с самим собой.

100: Как не стоит верить своей писательской тактике, так не стоит верить и чужим.

101: В нужный момент похорони себя.

102: Начертание жёстких рамок – путь недолговечный.

103: Если не чувствуешь острой необходимости, поэзия отнюдь не то, что необходимо писать везде и всегда.

104: Я старательно устремлял взгляд в даль в поисках воздушных замков. Пытался насквозь пройти царство утопии. Пытался проникнуть в Вавилонскую башню.

Оригиналы эссе можно прочесть здесь и здесь.

большое спасибо Марии Поспеловой за помощь в подготовке материала