Новое интервью в серии рассуждений о современной китайской поэзии дал стихо(т)ворью Чжоу Япин·周亚平 – одна из центральных фигур самопровозглашённой китайской «поэзии языка». Вместе с Чэ Цяньцзы·车前子 он много работал над отделением поэзии от идеологии, выводом её в область чисто художественного эксперимента. Как утверждает сам поэт, внимание к простым предметам направило его взгляд к исследованию языковых событий и самого языка, которые обладают полным контролем над предметами.

В конце 80-х и в начале 90-х Чжоу являлся членом поэтического объединения Оригинал·原样, произведения которого печатались в переводах в Великобритании. Ориентируясь на западную традицию, его представители пытались в то же время создать модель оригинального, специфически китайского творчества.

Сам будущий поэт родился в Цзянсу в июле 1961 года. Он успел поучиться в очень разных местах – на факультете управления Полицейской академии Цзянсу, на факультете политологии и религиоведения, на филфаке Нанкинского университета и, наконец, в Институте управления Фуданьского университета в Шанхае. На протяжении многих лет Чжоу работал преподавателем, продюсером, режиссёром-документалистом и менеджером телеканалов в родной провинции.

Сейчас Чжоу живёт в Пекине и работает на центральном телевидении, вернувшись к поэтическому творчеству в 2008 году после почти четырнадцатилетнего перерыва. Он пишет в том числе под псевдонимами И Чжоу·壹周, Гушима·故事马 и Ми Сяо·米小. Его последний сборник знак ×·×字 вышел в свет в 2015 году.

стихо(т)ворье: Что такое для Вас язык поэзии – каким он должен быть?

Чжоу Япин: Мне очень сложно говорить об этом для русского читателя. Меня обуревают сомнения относительно эквивалентности наших представлений о письменном языке, нашего информационного поля, вообще всего бэкграунда. Правда, моё пробуждение для литературы связано именно с русской традицией, вернее, с советской литературой. Но если я, опираясь на мои представления о русскоязычной литературе двадцати-тридцатилетней давности, начну сейчас строить предположения о её нынешнем состоянии и что-то рассказывать о современном Китае, то, боюсь, это будет очень ассиметричный диалог.

Другими словами, я не знаю, как нам обеспечить душевность и задушевность общения. Может быть, мне иллюстрировать что-то стихами?

Например, насчёт языка поэзии я хотел бы сказать вот что:

создавая стихи гляди на флюгер·写诗要看风向标

я изучаю стиха и бреда связи когда элиот отдыхает паунд отдыхает   не говоря уже о тагоре.

我研究诗歌与胡话的关系时 艾略特在休息 庞德也在休息   更别说泰戈尔了。

 

Прошу прощения за свою безыскусность.

стихо(т)ворье: Как Вы относитесь к китайской поэтической традиции?

Чжоу Япин: Никак. Моё отношение никоим образом не связано с отдельно взятым Ли Бо как личностью, например. Все поэты пишут для своей эпохи – не для древности, не для современности. У Ли Бо есть стихотворение думы тихой ночью[1], у Хэ Сяочжу есть стихотворение думы тихой ночью, да и у меня есть. Вот оно:

когда я в зеркале отражаюсь, мой образ появляется в ином зеркале.   мой образ очевидно отчётливо чёрен, но в ином зеркале сверкает сияя, вознося белый пар.   я себя утешаю, он в ином зеркале играет там в баскетбол.   всё усложнилось. так расколотый вид оставляет меня удручённым я высоко воздеваю обе руки, делая сдающийся жест, я свой взгляд быстро перемещаю вниз (зеркала вниз), словно уже скрылся с места событий.   утешенье себя, о сколь прекрасное дело, не донимает других зеркало как фортепьяно, протокол безумий борьбы однако он в ином зеркале играет там в баскетбол   я провёл анализ, начальные результаты:   во-первых, зеркало не существует, оно – это луна; во-вторых, себя утешаю не я, а чанъэ[2]; в-третьих, тот кто в смолью чёрном небе ночном играет там в баскетбол это иисус.

我对着镜子照耀的时候，我的形象 出现在另一面镜子里。   我的形象明明是黑的，它却在另一面镜子里 闪着光，蒸腾着白色的气体。   我在自慰，它却在另一面镜子里 打着篮球。   事情复杂了。这样一个分裂的景象令我沮丧 我高举起双手，作出投降的姿势，我将视线 迅速转移到下面（镜子的下面），假装已经 逃离现场。   自慰，多么美好的一件事情，也不麻烦别人 镜子仿佛钢琴，记录着销魂与奋斗但 它却在另一面镜子里打着篮球   我分析了一下，初步结果显示：   第一，镜子是不存在的，它是一枚月亮； 第二，自慰的不是我，是嫦娥； 第三，在漆黑的夜空中打着篮球的，是耶稣。

 

стихо(т)ворье: Кто оказал на Вас наибольшее влияние как на поэта?

Чжоу Япин: Многие мастера своего дела. Я очень уважаю их. Но где-то в душе я не делаю из них кумира, не превозношу их выше неба, тем самым погружаясь в темень.

У меня гораздо больше «друзей на расстоянии», чем добрых соседей. Поэт не дух святой, но как никто знает, что такое духовное родство. Такие отношения обременяют многим меньше реальных посиделок.

Когда я только начал увлекаться литературой, то первым моим увлечением стал Чехов. Мне даже ужасно нравилось, как он выглядит. А сейчас в моих стихах часто возникают имена поэтов или художников, которые произвели на меня впечатление или оказали влияние. Например, я уже упоминал Паунда. И ещё хочу сказать пару слов о нём.

этот дрянной стих для паунда·把这首烂诗给庞德

я и впрямь одинок так одинок что смерть если карой трёх смертей не довольно   без света думать о свете щёки подставив словно небесному грому   в реальности ожидая дождя   свет отрезом отрезом нисходит израсходовав глазом применение мышц израсходовав грудью применение стоп на земле собралась горстка света, как пыль   стоит подуть как она улетит   я осторожно слагая поступь свою вращая свою поясницу, не позволяю будущему нынче ночью крах потерпеть   о паунд..

我的确孤独 孤独到死如果是惩罚 3个死也不够   没有光的时候想光 把脸颊迎上去仿佛迎向天上的雷声   实际上是为了等雨点   光一截截下来 用完了眼睛用肌肉 用完了胸脯用脚踝 地上积起的一摊光，如粉尘般   一吹就会飞走   我小心地合着我的脚步 旋着我的腰肢，不让未来 在今夜破产   庞德啊。。

 

стихо(т)ворье: Что сейчас в наибольшей степени характеризует китайскую поэзию?

Чжоу Япин: Мне кажется, обилие возможностей. Я имею в виду языковые каналы, их стало намного больше. Это просто сумасшествие. Ведь у китайского стиха на современном языке едва ли наберётся сто лет – от начала его существования вплоть до самого конца. Сто лет стремительного развития постоянно ставили нас в ситуацию непрерывной борьбы с кумирами. Я и сам не исключение.

против №1·反1号

я не понимал, множество скверных поэтов почему завладели столь огромною славой?   «потому что они оперлись на народную глубину», однажды я думал и понял.   поняв это я должен с терпением ждать народной поверхностности.

我不明白，许多坏诗人 为什么攫取了那么大的声名？   ＂因为他利用了人民的深刻＂， 有一天我终于想明白了。   想明白后我必须耐心等待 人民的肤浅。

 

Но это настоящая проблема. Мне кажется, если процесс борьбы завершится и появится подлинное идолопоклонство на повседневной основе, то только тогда можно будет говорить о зрелости традиции.

стихо(т)ворье: Кто сегодня самые интересные фигуры на китайской поэтической сцене?

Чжоу Япин: Этот вопрос немножко отдаёт сплетничеством. Я в астрологии не разбираюсь, но вроде как самые интересные китайские поэты сейчас – это всё сплошь львы и тельцы. (Смеётся). Некоторые из них заслуживают «Нобеля». Ян Ли как-то говорил, что если бы Юй Цзянь получил премию, то ему бы достался здоровый кусок, а если бы это оказался Хань Дун, то кусок был бы намного больше. Ну, а если бы Ян Ли получил премию, неужели бы он с ребятами не поделился? (Смеётся).

Все они одна шайка-лейка – третье поколение. Может быть, им вообще стоит дать «Нобеля» всем скопом. Если можно присуждать коллективную премию мира, то почему не премию по литературе?

стихо(т)ворье: Понятно. А что Вы скажете об уже набравшем популярность интернет-творчестве?

Чжоу Япин: Конечно, это вещь хорошая. Что ещё из текстов в большей степени подходит для создания и распространения в сети, чем поэзия? Тот, кто против интернета, тот, по мне, против всего земного шара.

стихо(т)ворье: Представляет ли интерес поколение нынешних двадцати-тридцатилетних?

Чжоу Япин: Я не очень в курсе. По меньшей мере они счастливчики. Когда какой-нибудь художественный формат приближается уже к выходу на поклоны, то для всех наступает кульминация. А если молодой человек живёт в нем, если он пребывает в самом расцвете сил, то он переживёт ещё не одну такую кульминацию.

стихо(т)ворье: Как соотносятся звучание и видение в современной китайской поэзии?

Чжоу Япин: Письменный знак и звук существуют в одном мозгу. Мы не можем игнорировать ни глаз, ни ухо. Любое ранение нуждается в перевязке.

Хочу проиллюстрировать это:

посредством этих вещей достаточно перемещаться·通过这些事物，足够地移动

мы все приехали на лошадях. одна. две. три. четыре. пять. шесть. небо давит чёрными тучами. чёрные тучи и далёких гор промежутки чертят белые полосы. есть только белая лошадь. есть только её. есть только её глаз. есть только её глаза. есть только её глаза истекая. есть только её глаза истекшие. есть только её глаза истекшие глаз. есть только её глаза истекшие глаз слезами.

我们都是骑着马来的。 一匹。二匹。三匹。四匹。五匹。六匹。 天上压着乌云。 乌云与远山间勾画着白线。 只有一匹白马。 只有牠的。 只有牠的眼。 只有牠的眼睛。 只有牠的眼睛流。 只有牠的眼睛流着。 只有牠的眼睛流着眼。 只有牠的眼睛流着眼泪。

 

стихо(т)ворье: Хорошо, а есть ли в современном Китае традиция эротической поэзии?

Чжоу Япин: Ненавижу делить поэзию на типы и категории. А если они ещё и составляют традицию, то это совсем ужасно. Но в стихе определённо есть секс, он не только желателен, но и абсолютно необходим. Поэтому вот:

бесполое тело пребудет у стены·缺少性的身体会耽搁在墙头

человек без языкового чутья, сможет ли перелезть через стену? перелезание это – в нём совершенно разные пере-. кто-то перелезая не перелезет, как одна моя знакомая поэтесса.

一个人有没有语感，就看他会不会翻墙？ 翻墙，有各种各样的翻。 有的人翻不过去，就像我熟悉的一位女诗人。

 

 

13 августа 2015

Пекин

Микроблог Чжоу Япина

http://www.weibo.com/yizhoua

Тексты по-китайски в исполнении автора

http://chuansong.me/n/299847

Переводы на английский

http://zhouyapingspoetry.net/about/

 

[1] Речь идёт о хрестоматийном стихотворении классика китайской литературы Ли Бо (701–762/763), которое знает каждый школьник. В русском переводе А. Гитовича оно звучит так: «У самой моей постели/ Легла от луны дорожка. / А может быть, это иней? – / Я сам хорошо не знаю. / Я голову поднимаю – / Гляжу на луну в окошко, / Я голову опускаю – / И родину вспоминаю».

[2] Небожительница Чанъэ, укравшая снадобье бессмертия у богини Си Ван-му и вознесшаяся на луну.